30 апреля на Камчатке простились с Сергеем Косыгиным. Музыкант, поэт, бард, автор песен, журналист, писатель. 6 апреля он отметил свой 66-й день рождения, а 26-го его не стало. Сергей Михайлович неоднократно был гостем редакции «АиФ-Камчатка». Одно из интервью было опубликовано в газете 5 апреля 2011 года, накануне его 55-летнего юбилея, под заголовком «Когда не было денег, играл на шляпу».
Михалыч, как любя называли его друзья, в особом представлении читателям не нуждается. Он давно стал самым популярным представителем жанра авторской песни на Камчатке. Хотя сам признаётся, что не придерживается единого стиля в исполнении: не чужды ему ни средневековые баллады, ни рок-н-ролл. Непостоянен и многогранен, но всю жизнь верен ей – музыке.
– Сергей Михайлович, вы умеете делать что-нибудь еще, кроме как играть на гитаре, петь, сочинять музыку и писать рассказы?
– Я умею всё! Другой вопрос, хочу ли я это делать? Когда мне было 14 лет, я учился в школе на Командорских островах, рядом с нами жил сосед – капитан дядя Вова. Он был ещё и художником, а я тогда пытался играть на гитаре и тоже пробовал рисовать, мы с ним даже обменивались картинами. Однажды он сказал такую фразу: «Мужчина должен уметь всё – приготовить обед, успокоить ребенка, поменять ему пелёнки, пришить пуговицу, не дать оторвать эту пуговицу кому-то другому…». Я на всю жизнь запомнил этот мудрый совет. Можно заниматься и музыкой, но, чтобы не идти копать землю на кладбище, профессиональному барду нужны дополнительный заработок и социальные гарантии.
Камчадалы приехали
– Неужели стабильность и соцпакет важны для творческого человека?
– Да. И я могу объяснить почему. Мы живём на Камчатке, и регулярно уезжать на гастроли отсюда не так-то просто, а трудоустройство позволяет это делать – к примеру, раз в два года бывать в Москве или Санкт-Петербурге. Сейчас любой камчатский музыкант имеет своё дело. Вот уже три года я обучаю ребятишек игре на гитаре – у меня студия в ДК «Сероглазка». Заниматься приходят самые разные дети, в том числе из малообеспеченных семей. Преподаю аккомпанемент, если вижу интерес – помогаю продвигаться дальше.
– То есть трудовая книжка у вас пристроена?
– На самом деле она была утеряна еще в 90-м году, когда я шёл устраиваться на работу. Меня перехватили и предложили поехать на гастроли. Гастролировал я 6 месяцев, а когда вернулся, то фирмы, в которой числился, уже не было, соответственно трудовой книжки тоже. На предприятие завели какое-то уголовное дело и все документы изъяли.
– Чем отличается бардовская жизнь на Камчатке, скажем, 80-х годов от нынешней?
– Ничем. Ведь что такое бардовская песня? Это хобби людей старше 40 лет, которые, помимо работы, в свободное время выступают в каких-то клубах с гитарой. И люди эти не меняются, потому что воспитываются на старых школах и учителях – Городницком, Визборе, Окуджаве… На них выросло уже три поколения. Тема песен остаётся одна и та же – любовь и дружба. Всё то же самое: как не умели петь и играть, так и не умеют. Зато с отчаянием и от души. Но есть среди нас и профессионалы, например, Алексей Лысиков (ушёл из жини в январе 2016 года. — Ред.) из Москвы – им столько песен написано о Камчатке!
– Алексей Лысиков давно уехал с Камчатки. Почему вы не отправились следом за своим другом?
– Уезжать куда-то надо в 20-летнем возрасте. А я уже слишком привязан к Камчатке. Люблю эту землю, здесь жили мои предки, здесь я родился и вырос…
– Но мысли уехать были?
– Конечно. И предложения уехать в Москву поступали. Когда-то я по пять раз в год ездил в столицу к друзьям да на гастроли, практически жил там, но остаться не захотел. Кстати, мои поездки начались с того, как однажды от приезжих я услышал, будто Камчатка – это медвежий угол. Стало обидно, потому что, на мой взгляд, Камчатка – это вообще отдельная страна. В первый свой вояж я попал к известному поэту и композитору Юлию Киму, который когда-то жил и работал у нас. Он написал к нашему с Сергеем Кинасом (ушёл из жини в августе 2020 года. — Ред.) альбому «Камчадалы» хорошую аннотацию. Кстати, сегодня «Камчадалами» называется трио: Гилёв, Кинас, Косыгин. А название это пришло с тех времён, когда я еще выступал с Лысиковым. Стоило нам с Лёшей приехать на какой-нибудь фестиваль, как зачастую слышали типа: «Вася, складывай гитарки, камчадалы приехали». Громко и в то же время очень ответственно.
Микрофон в сторону
– Вы помните, как начали зарабатывать своими выступлениями?
– На Командорских островах в 71-72 гг. я самый первый исполнил песню группы «Битлз» «Когда я её увидел» («When I saw here standing there»). Сначала я играл популярную музыку, выступал в различных домах культуры… Когда совсем не было денег, играл, что называется, на шляпу. Но авторской песней долго ничего не зарабатывал.
– А сегодня как вы относитесь к предложениям спеть не за бесплатно?
– Это моя работа, и я умею делать её очень хорошо. Ко мне обращаются – играю и получаю за это плату. Ёщё выступаю бесплатно в детских домах, школах и библиотеках. Когда строился собор, ездил с гастролями по отдалённым районам Камчатки, много беседовал с епископом Игнатием о вере. То, что существуют этические рамки, когда деньги не берутся вообще, – для нормального человека естественно.
– Представьте на миг, что вас назначили министром культуры Камчатки. Что бы вы сделали на этом посту прежде всего?
– Это очень сложно представить, потому что стать министром меня даже под ружьём не заставишь. Ведь министр культуры подчиняется губернатору, его замам и, как правило, не имеет своего слова. А культура у нас низко оплачивается, держится на бюджете, и ею обычно затыкают все дыры. Если бы я стал министром, то, наверное, меня посадили бы только за оскорбление власти на первом же правительственном заседании. И вообще, нормальный музыкант не должен быть придворным.
– Был ли в вашей жизни особый, необыкновенный концерт?
– Их было много, и все особенные. Случалось, кидал микрофон в сторону, хватал стойку и начинал отбиваться от неадекватных поклонников. Иногда приходилось выступать перед аудиторией 30 000–50 000 человек, например, на Грушинском фестивале, для меня это стало настоящим испытанием самого себя: смогу – не смогу. Очень запомнился концерт в Амстердаме, было такое ощущение, что все слушатели в зале обкуренные, ведь там официально разрешены некоторые наркотики. Как-то выступал в Русском центре во Франции, видел, как отплясывает сам народный артист СССР Алексей Баталов – скромный, интеллигентный человек. Да где я только не был, на каких концертах не выступал!
Уплыть и не вернуться
– Какую бы песню вы назвали своей визитной карточкой?
– Лично я люблю все свои песни. Но узнают меня чаще по «Девочке». Она была написана, когда я поругался со своей очередной молодой женой. Знаете, женщины не всегда понимают, что музыкант – это дорога, концерты, гастроли, им плевать, что он знаменитость. И в совмещённой «гаванне» – ванна и туалет, я написал эту песню, исполнил жене, после чего она меня простила. На мой взгляд – это обыкновенная попсовая песня, а мне ближе другие стили, люблю фолк, американское кантри.
– Возникало ли когда-нибудь желание повесить гитару на гвоздь?
– Мне – 55 лет, и я, наверное, ещё молод, раз у меня не было такого желания.
– 55 – это время оглянуться или подумать о будущем?
– Никаких итогов я не подвожу. Если дано быть сочинителем, то надо идти петь и играть, а не думать, что будет, даже если тебе очень плохо. Однажды я приехал на гастроли в один из сибирских городов и там узнал, что на Камчатке у меня умерла мама. Всю ночь пробыл в одиночестве в гостинице, на следующий день отыграл концерт, стараясь не подать вида, что что-то произошло, и после уже поехал на похороны. Затем мне рассказали, что мама просила: «Серёжка с гастролей вернётся – похороните меня, и пускай он дальше едет для людей поёт».
– Мама поддерживала вас?
– Не всегда. До 30 лет родители не хотели, чтобы я занимался музыкой. Мечтали о том, чтобы я стал инженером-экономистом, а я хотел поступить в Институт культуры.
– О чём вы мечтаете?
– Не хочу говорить о том, чтобы наша Камчатка процветала – это было бы похоже на партийный лозунг. Я мечтаю уплыть куда-нибудь далеко на яхте. И не причалить и не вернуться…